Житийная икона "Св. Никола Зарайский" (нач. XVI в.)
Икона "Св. Никола Зарайский", хранящаяся в Эрмитаже, написанная в конце XV или начале XVI столетия. По изысканности и утонченности стиля она, несомненно, уступает прославленным произведениям Дионисия подобного жанра. Тем не менее она свидетельствует о распространении аналогичного жанра иконописи не только в Москве, но и в других городах Руси, является иллюстрацией тенденций, получивших развитие в русской иконописи конца XV — начала XVI века.
Изображения на житийной иконе иллюстрируют написанную в первой половине XIV века "Повесть о Св. Николе Зарайском". Прообразом широко почитаемого на Руси Николы Зарайского был византийский святой Никола Корсунский, культ которого был затем перенесен на Русь. Стремление подчеркнуть духовную преемственность Руси от Византии и в то же время попытаться установить независимость русской церкви от Константинополя вызвало появление на русской почве греческих святых. Их образы существенно трансформируются, в изображении их деяний и чудес акцентируется внимание на событиях, связанных с Русью. Так возникает и легенда, объясняющая прозвание "Зарайский". Она повествует о том, что икона с изображением Николы Корсунского попадает к рязанскому князю Федору, который помещает ее в специально построенную для нее церковь. Вскоре сбывается давнее предсказание о судьбе князя и его семьи: Федор гибнет в Золотой Орде, а его жена, спасаясь от татар, разбилась — "заразилась", бросившись вместе с сыном из окна терема. В память об этих событиях, как свидетельствует легенда, город получил название Заразен (Зарайск), а икона была названа Николой Зарайским.
Композиция эрмитажной иконы типична для русских житийных икон: в центральной части (среднике) помещена фигура святого, а вокруг, в двадцати восьми клеймах, изображены сцены из жития Николы. Характерное для византийского искусства изображение Николы в облике епископа получает иной оттенок в эрмитажной иконе. Образ святого, переосмысленный на русской почве, изображенного в позе "оранта" (молящегося), приобретает значение народного защитника. Содержание клейм, окружающих центральную фигуру, отражает перемещение акцентов с сюжетов, связанных с родиной святого (Византией), на события, происходящие с Николой на Руси. Вначале представлены традиционные для житийной иконописи "Рождество", "Приведение в учение", последовательно запечатленные моменты получения Николой очередного сана (от "Поставлення в дьяконы" до "Поставлення в епископы"). Затем следуют эпизоды, связанные с образом святого Николы-епископа: "Явление царю Константину", "Избавление трех мужей от казни", "Изгнание бесов" и т. д. Последние клейма икон житийного жанра обычно посвящались изображению традиционных чудотворений, совершавшихся после кончины святого. Однако в эрмитажной иконе они отсутствуют. Повествование о Николе Зарайском заканчивается "Явлением Богоматери Николе", "Перенесением гроба с телом Николы" и "Погребением Николы".
О широкой популярности культа Николы Зарайского свидетельствует большое количество икон, в частности, житийных, встречающихся не только в Рязани и Киеве (Рязань — город, с которым связана легенда о "переселении" Николы Корсунского на Русь, в Киеве перенесение мощей Николы было впервые признано русским праздником), но и в Новгороде, Москве и других городах. Обнаруженная экспедицией Эрмитажа в селе Ненокса на берегу Белого моря, эта икона позволяет предположить распространение культа Николы Зарайского и на обширной территории Русского Севера. Изображения Николы особенно широко распространяются на рубеже ХV и XVI веков в связи со стремлением Москвы представить местные культы в московских соборах и этим заставить их служить идее религиозного превосходства Москвы, что в тогдашней Руси было особенно важным для политического главенства.
Дробная композиция житийной иконы объединяется в единое целое с помощью цветового решения, где главную роль играет белый цвет, создающий ощущение легкости и изящества. Вытянутые пропорции и нарочитая хрупкость фигур, характерные для стиля дионисиевского направления, заметны в иконе Эрмитажа, хотя и не столь ярко, как в московских памятниках. Фигура Николы в среднике отличается стройными пропорциями, изяществом и элегантностью, что особенно типично для иконописи этого времени.
Каждая из сцен, окружающих среднюю часть иконы,— это подробный и неторопливый рассказ, эпизоды которого запечатлены как застывшее мгновение. Иконопись этого времени, глубоко созерцательная по своей сути, отличается почти полным отсутствием суровости и экспансивности образов, контрастных характеров и ситуаций. Символичность и лаконизм изобразительного языка иконы позволяют художнику достичь ясности и выразительности. Наглядность, необходимая для понимания содержания клейма, размещенного на небольшой плоскости, достигается разнообразными изобразительными приемами, среди которых значительное место занимают особенности фона клейм. Изображение архитектуры и пейзажа не только композиционно формирует каждое клеймо, но и подчеркивает его внутренний смысл, уточняет основную нить житийного повествования. Однако созданный Дионисием своеобразный стереотип образов, поз, жестов, характерный и для эрмитажной иконы, снижает эмоциональное воздействие и поэтичность, свойственные памятникам предшествующего периода русской иконописи.